О том, как двое друзей Волшебную Страну в разные цвета раскрасили
В стародавние времена, когда
люди еще понимали голоса птиц и зверей, а молочные реки лениво текли среди
кисельных берегов, в Волшебной Стране не было ни цветов, ни красок. Все
вокруг было черным и белым, скучным и серым. По белому небу незаметно
ползли снежные облака, которые становились видны лишь тогда, когда
набегали на черное солнце. Тоскливо трепетали под порывами ветра
бесцветные листья на угольных ветках деревьев, а бледные яблоки, когда они
созревали в конце августа, падали в тусклую траву, где их было очень
трудно найти.
Да и жизнь тогда в Волшебной Стране была подстать общему фону – ни тебе
ярких событий, ни фломастеров, ни разноцветных монпансье. Цветных
телевизоров тоже, разумеется, не было.
Возможно, ничего и не поменялось бы вплоть до наших дней. А что? Взрослых
всё вполне устраивало. Взрослые, как правило, никогда не обращают внимание
на многие по-настоящему важные вещи: у них, у взрослых, слишком много
серьезных взрослых дел. Поэтому они сами стараются быть серьезными,
сосредоточенными, солидными, редко смеются и часто смотрят на часы. А вот
дети… Именно, благодаря им Волшебная Страна в один прекрасный день, словно
по мановению волшебной палочки, стала яркой, цветной и веселой.
Впрочем, обо всем по порядку.
Итак, в один прекрасный летний день… Хотя, постойте, почему прекрасный?
Поначалу этот день совсем не казался особенно прекрасным двум сорванцам –
Тиму и Глиму. Давайте-ка познакомимся с ними поближе. Друзья-приятели жили
по соседству, каждый вместе со своими родителями, в небольшом городке
Валь-де-Валь на юго-западе Волшебной Страны. И тот, и другой носили
одинаковые полосатые носки, весьма похожие короткие штанишки на широких
подтяжках, в равной степени сношенные башмаки и просто неразличимые по
фасону курточки с большими карманами. На этом совпадения заканчивались. У
Тима в правом кармане жила большая лягушка, а в левом – маленькая мышка. А
у Глима в правом кармане всегда было полно лесных орехов, а в левом
кармане ничего не было – только дырка. Дырка, кстати, жила своей
собственной жизнью. Заштопает мама Глиму дырку в кармане – глядь, на
следующий день дырка тут как тут. Купит мама Глиму новую курточку – недели
не пройдет, а дырка появляется. Такая вот замечательная дырка.
Вернемся, однако, к нашей истории, что-то мы отвлеклись. Ну что, скажите
на милость, с точки зрения семилетнего мальчишки может быть прекрасного в
очередном бесцветном сером дне? Кашу на завтрак съели, перед домом
посидели, кошку погоняли, в мяч поиграли – а другие дела найдутся едва ли.
Совсем скучно стало. Вот если бы что такое придумать! И придумали.
- Тим, - говорит Глим. – А давай что-нибудь покрасим?
- У-у-у, - отвечает Тим. – Классная идея. Все равно делать больше нечего.
- У меня ведерко для краски есть, - продолжает Глим, - а на чердаке пара
кисточек вроде бы лежала. Только где краску взять?
- Ну, - задумался Тим. – Наверное, надо в магазин сходить.
Сказано сделано. Достали друзья свои копилки, вытряхнули из них все мелкие
монетки и потопали в магазин. Долго Тим и Глим ходили по магазину, а
выбрать краску так и не получалось. Да и как выбрать? Выбирать-то не из
чего! Черная, белая, светлая, серая, темная, мышиная, серо-воробьиная. А
еще была сероватая, белесая, черноватая, слегка посерее, чуть-чуть
почернее, белая, как молоко, и черная, как черт знает что. На этом,
собственно говоря, выбор и заканчивался. Ну не было никаких цветов в то
время в Волшебной Стране! Расстроились друзья-приятели и совсем уж
собрались уходить, как вдруг Тим заметил на самой дальней полке несколько
тюбиков, под которыми висел ценник: «Краски непонятные, для глаза
неприятные. Сегодня на распродаже за семь монет они – все Ваши».
- Послушай, - предложил Тим. – Давай купим вон те краски и покрасим в
самый противный цвет забор перед домом мадам Жу-Жу.
- Точно, - обрадовался Глим. – А то вечно старая карга на нас ворчит:
громко не кричите, быстро не бегите, здесь Вы не играйте, лучше почитайте,
- и Глим так смешно передразнил соседку, что мальчишки от души
расхохотались и наперегонки побежали в кассу оплачивать покупку.
Тим добежал первым.
- Краски непонятные продаете? – отдышавшись, спросил он.
- Продаем, - равнодушно ответила кассирша.
- А мы их как раз купить решили, - выпалил Глим. Затем приподнялся на
мыски и, вытянув руку, насколько это было возможно, выложил на блюдечко
совместные сбережения.
Но вот беда! У ребят на двоих набралось шесть монеток.
- Не хватает, - строго заявила кассирша и высыпала мелочь обратно в
сложенные ладошки Глима.
- Как не хватает? – возмутился Тим. – Мы два месяца собирали-собирали,
копили-копили…
- Не хватает, - оборвала Тима кассирша. – Не верите – пересчитайте.
Сначала Тим считал: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть», потом Глим
пересчитывал: «Один, две, три, четыре, пятая, шестая». Как не считали -
все равно не хватает. Понурившись, ребята побрели домой, но не успели они
выйти из магазина, как продавец схватил Тима за рукав.
- Скажите, это Вы хотели купить непонятные краски?
- Хотеть-то мы хотели, но только денег не хватает, - шмыгнул носом Тим.
- Это поправимо. Сколько у Вас есть? – продолжал расспрашивать продавец
(очень ему хотелось хоть кому-нибудь наконец-то продать эти ужасные краски).
- Шесть монет, - насторожился Глим.
- Годится, - обрадовался продавец, и уже через пару минут счастливые
друзья выходили из магазина и тащили громадный пакет, полный тюбиков с
красками.
Придя домой, сорванцы первым делом вытащили на лужайку перед домом Тима
все ведра и тазы, какие только смогли найти. Аккуратно выдавили краски,
добавили воды, размешали и … крепко задумались. Да и было отчего. Красок
так много, все такие разные – очень трудно решить в какой же цвет
покрасить забор мадам Жу-Жу.
Тут из дома вышла старшая сестра Тима. Звали ее Соня, а мальчишки всегда
дразнили ее Соня-Засоня-Лежебока-на-два-бока - очень она поспать любила.
На дворе уже день, а Соня-Засоня только-только с постели поднялась,
еле-еле глаза продрала и решила выйти на улицу, чтобы … Вы думали умыться?
Нет - поспать еще. В тенёчке на траве под большим дубом. Глаза у Сони, не
успев открыться, постепенно закрывались, и она нечаянно перевернула ногой
ведро. Зевнула, сладко потянулась, да и плюхнулась прямо в лужу с зеленой
краской. Тим и Глим аж рты раскрыли от изумления. А Соне, так спать
хотелось, что она и не заметила, что вся в краске перепачкалась, знай с
боку на бок переворачивается – поудобнее спать пристраивается. Так она по
лужайке каталась-каталась, да всю траву в зеленый цвет и покрасила. Потом
калачиком свернулась и сладко задремала.
Но не только трава стала зеленой – все кузнечики и лягушки, которые в
траве сидели, тоже оказались покрашенными в зеленый цвет. Еще повезло
крокодилу, который как раз в тот самый момент выполз погреться на летнем
солнышке. Он брюхом кверху перевернулся, спинку почесал, да так зеленым
навсегда и остался.
Смотрят Тим и Глим на зеленую траву и не верят своим глазам – так ярко,
так красиво! А сколько оттенков: светло-зеленый, темно-зеленый,
изумрудный, малахитовый, болотный – всех и не перечесть. Но не только
друзьям-приятелям зеленая травка приглянулась – Солнце тоже
заинтересовалось. Спустилось оно пониже, чтобы посмотреть на такое диво
(ведь никогда еще в Волшебной Стране не было ничего цветного).
Спуститься-то оно спустилось, да только слегка не рассчитало и бухнулось
прямо в тазик с желтой краской. Испугалось Солнце, запрыгнуло обратно на
небо и ну отряхиваться. Во все стороны полетели капельки желтой краски –
попали на одуванчики, на лютики, на грудки синичек. Подсолнухи свои головы
к Солнцу повернули, и им тоже досталось желтой краски. С тех пор
подсолнухи, кстати, так за Солнцем головки и поворачивают – ждут, может
быть, им еще какой краски перепадет?
А Тим и Глим нарадоваться не могут: трава зеленая, цветочки желтые, все
такое разноцветное! Что бы еще в желтый цвет покрасить? Тут Глим решил
родителей порадовать - притащил из дома много-много сыра (его папа был
знатный сыродел), и друзья тщательно (с помощью кисточек) покрасили
головки сыра в желтый цвет. А одну – самую большую сырную голову,
развеселившись, забросили на небо; она там за облако зацепилась, да так и
осталась на небе висеть. Потом ее люди Луной назвали, чтобы с Солнцем не
путать.
В общем, с желтой краской приятели разобрались, но зеленая-то еще
оставалась – не всё из ведра на траву вылилось. Не долго думая, Тим и Глим,
начали зеленой краской поливать деревья. Деревья изумились, но противиться
не стали. Всю краску впитали, да только им она не понравилась
– колер не тот, вот деревья и передали ее листочкам – а тем зеленый цвет
очень приглянулся. С тех пор, так и повелось: деревья разные – клены,
осины, березы, дубы, тополи, липы – различны стволы, разные формы у
листеьв, а цвет … цвет – одинаковый: зеленый.
Только Солнышку завидно стало. Поэтому, теперь каждый год с весны до конца
лета Солнце из зеленых листьев цвет вытягивает, и к осени листья
становятся желтыми, как Солнце. Но листьям желтыми быть не нравится: вот
они и вянут, с деревьев опадают и только к весне забывают свою обиду,
снова появляются и становятся зелеными.
Тут лесные эльфы переполошились: раньше им так удобно было скрываться в
своих серых одеждах среди бесцветной листвы. А теперь? Ведь эльфы, как и
весь маленький народец, очень не любят обращать на себя внимание людей,
поэтому они стараются всячески прятаться и маскироваться. Не долго эльфы
думали – высыпали из потайных коробочек запасы волшебной пыли, натерлись
ее с головы до ног и начали кружиться среди деревьев. Такое уж свойство у
эльфийской пыли - кем бы ты ни был, стоит ей натереться, и вот уже ты
можешь летать как птица, только разве что крыльями не машешь. Порхали
эльфы, порхали среди деревьев, да и постепенно в зеленой краске, которая
на листьях не просохла, перепачкались. С тех пор одежды и волосы у лесных
эльфов стали зелеными.
Пока эльфы перекрашивались, с соседней улицы прибежала младшая сестра
Глима Розочка. Стало ей ужасно интересно, чем старший брат занимается.
Посмотрела-поглядела и ну давай канючить:
- Дайте мне тоже что-нибудь покрасить. Ну дайте, пожалуйста.
- Рано тебе еще. Маленькая слишком, - отрезал Глим. Ведь ему было целых
семь лет, а Розочке – только пять.
- Ну дайте. Что Вам – жалко? – продолжала просить Розочка.
Пока Тим и Глим с Розочкой препирались, на лужайку прибежал младший брат
Тима, которого звали Лёва. Под шумок утащил ведерко с синей краской и
побежал к морю – то ли песок захотел покрасить, то ли рыбок – кто теперь
знает. Только получилось так, что зацепился Лёва ногой за камень, упал и
перевернул ведро. Краска из ведра вытекла и в море попала. Так море стало
синим. А Лёва испугался – вдруг старший брат ругаться будет? Побежал в
море – попытался синюю краску собрать. Да куда там! Только штанишки
промочил, да в синий цвет их покрасил. Вот так, собственно говоря, джинсы
и появились. А самые лучшие джинсы с той поры люди начали называть Лёвины
– Лёвайс, иначе говоря.
Ну а Розочке, тем временем, все таки удалось уговорить Тима и Глима
чуть-чуть краски отлить. Достала Розочка маленькую кисточку и начала
трудиться. Сначала она покрасила ягоды своей любимой клубники в красный
цвет. Отошла на пару шагов, пригляделась – красиво получилось: листья -
зеленые, цветочки - белые, ягодки – красные. Очень нарядно!
Тогда Розочка решила все цветочки в саду покрасить. Больше всего у нее
было красной краски - вот почему на свете так много красных цветов: розы,
тюльпаны, маки, гладиолусы. Желтой краски тоже было много – ее Розочка
разделила поровну между нарциссами, лилиями и хризантемами. Разбавив
красную краску белой, девочка покрасила в розовый цвет маргаритки и пионы,
а, смешав красную краску с желтой, сделала оранжевыми ноготки. Цветы
жасмина Розочка оставила белыми – уж очень красиво смотрелись они среди
густой зеленой листвы. А потом она, недолго думая, взяла и выплеснула
остатки всевозможных красок на анютины глазки – вот почему они такие
пестрые, и одна на другую непохожие.
Тут Тим и Глим заметили пропажу ведерка с синей краской и побежали его
искать. Прибежали на берег моря, увидели плачущего Лёву, как могли -
утешили, сколько смогли краски собрали и назад вернулись. А там…
Пока Тима и Глима не было, на лужайке собралась целая толпа.
Первыми прилетели снегири – подлетели к розам, да и не заметили, как свои
грудки в алый цвет покрасили. Цыплята, измазюкавшись среди одуванчиков,
стали желтыми, а их папа - петух степенно, перышко за перышком раскрасил
свой хвост в самые разные цвета. Красил он так долго и тщательно, что
мамам-курочкам краски уже не хватило – они как были беленькими, так
беленькими и остались. Следом прилетели волнистые попугайчики, а затем
важно притопал павлин. Ну эта-та публика была привередливая: пока все
краски не перепробовали, не успокоились. Поэтому до сих пор и попугаи, и
павлин окрашены во все мыслимые и немыслимые цвета и оттенки. Важный
медведь выбрал благородный бурый цвет, а лиса-кокетка - яркую рыжую шубку.
В рыжий цвет решил покраситься и самый нахальный кот. Другие же коты и
кошки – черные, белые и серые - сидели в сторонке и делали вид, что их все
это не интересует. А вот с зебрами другая история – они очень хотели стать
ярко голубыми, но опоздали – как были черно-белыми, так до сих пор и есть.
И белый мишка не успел прийти, очень расстроился и живет с тех пор
нелюдимым отшельником в царстве Снежной Королевой.
Пока звери и птицы себе цвета выбирали, Солнышку скучно стало. Оно
спустилось пониже, подхватило лучиком ведерко с голубой краской и
перевернуло на небо. Небо стало голубым. Все остановились, головы задрали,
смотрят – не насмотрятся. Только тучи хмурятся. Собрались в сторонке серые
и сердитые, громом переругиваются, молниями перемигиваются, краситься не
желают. Ну и пусть себе злобствуют. Пока на небе ярко Солнышко светит,
тучи никому не страшны.
Все было замечательно, но чего-то на небе не хватало. Радуги ! –
догадались Тим и Глим. Ну, с этим-то все просто – друзья-приятели по
очереди стали хватать ведерки с краской, разбегаться и выплескивать
аккуратными полосками краску на небо.
Раз – появилась красная дуга – упала она на землю, попала на морковь и
помидоры.
Два – появилась оранжевая дуга – упала она на землю, попала в апельсиновую
рощу.
Три – появилась желтая дуга – упала она на землю там, где груши и айва
росли.
Четыре – вот и зеленая дуга - а на земле (на грядках) огурцы зазеленели.
Пять - в небе голубая дуга – от нее незабудки свой цвет получили.
Шесть – синяя дуга расцвела – в пещеры гномов попала, сапфиры покрасила.
Семь – фиолетовая дуга – эта сливам досталась.
Красота!
Тут как раз из пивной вышел Жак-звонарь. Ему так радуга понравилась, что
он попытался до нее дотянуться, подпрыгнул, повис на фонарном столбе, да и
погнул его. Люди с тех пор цвета радуги именно так запоминают: Как Однажды
Жак-Звонарь Городской Сломал Фонарь.
К слову сказать, из пивной больше тогда никто на улицу выходить не захотел,
поэтому настоящее пиво, такое как Гинесс, и поныне черное.
Ну вот, с радугой разобрались – надо настоящим делом заняться: стали Тим и
Глим мячи в разные цвета красить. Лишь футбольный мяч – черно-белый –
покрасить не успели: приехал Шумахер, и нужно было срочно красить его
Феррари в красный цвет.
Дело близилось к вечеру, ребята утомились и пошли домой. И только дома,
когда перед сном они пили кефир, то вспомнили, что и молоко, и все, что из
него получается – творог, кефир, сливки, йогурт – они покрасить не успели.
Да и про забор мадам Жу-Жу забыли. Жалко, конечно, но и так неплохо
получилось!